ДОМИНИК ДОМИНИКОВИЧ БАРКАН

Taranov_VG.JPG (22 KB)

Я познакомился с Домиником Доминиковичем (Д.Д., как его звали «за глаза» в лаборатории и институте) в конце 1968 года, став его аспирантом.

Ему было около 65-ти. Среднего роста, худощавый, прямой. С ленинской лысиной. Довольно подвижен. Глаза вполне молодые. Немного искривленный нос (как у многих бывших боксеров). Голос – приятный баритон с легкой хрипотцой. Улыбка – располагающая, чаще какая-то начинающаяся, едва заметная и… иронично – озорная.

Подтянут. Постоянно в хорошем костюме. И практически всегда с модной сигаретой. (Тогда еще хорошие сигареты с фильтром было не так просто купить, но у него они были всегда: по-моему, их оставляли ему в буфете Дома Ученых). Приезжал он в институт лишь на своей «Волге» (потом – на только появившихся «Жигулях»), практически в любую погоду.

Характер у него был «жестковатый». В лаборатории и даже институте его побаивались. Помню «разносы», которые он устраивал своему заместителю, Юрию Родионовичу Перкову (мы это называли «вызовами на ковер»). Далеко не всегда они были справедливы, и многие, в том числе и Ю.Р., понимали, что Д.Д. «нужно выпустить пар».

С начальством он держался независимо и вполне корректно. С аспирантами был обычно деловит (изредка с отголосками «громовых раскатов») и радушен. С женщинами…? Он любил их всегда.

К моменту моего появления в НИИОСПе Д.Д. Баркан, без преувеличения, являлся первым специалистом в области динамики и сейсмики оснований и фундаментов. Это и неудивительно. В 1948 году выходит в свет его фундаментальная монография «Динамика оснований и фундаментов», долгое время являющаяся первой и единственной книгой, посвященной указанной теме. По этой книге учились многие «динамики – фундаменталисты», а сформулированные в ней основные положения, понятия и результаты легли в основу «метода Баркана», который используется и в настоящее время.

Первые «Технические условия проектирования фундаментов под машины с динамическими нагрузками» (ТУ-60-49) были разработаны под руководством Д.Д. Баркана, который в дальнейшем являлся руководителем разработки «Строительных норм» (СН-18-58) и СНиП 11 Б.7-70, а также соавтором СНиПов 11-19-79 и 2.02.05-87. Упомянутый выше метод базируется на решении Н.П. Павлюка и масштабных исследованиях самого Д.Д. Баркана, выполненных в 30-50-е гг., а также обобщении большого числа советских и зарубежных исследований. В нем принята модель основания в виде безинерционной упругой пружины, квазиупругий коэффициент или, что то же самое, коэффициент жесткости основания которой пропорционален площади подошвы фундаментов с площадью более 10 кв.м. и зависит также от нормативного давления на грунт. По сути, используется модель Винклера, у которой коэффициент постели зависит от вида грунта. Для фундаментов меньшей площади коэффициент жесткости основания увеличивается обратно пропорционально площади подошвы, что эквивалентно использованию для них модели упругого полупространства. Вопрос о назначении коэффициента демпфирования почти не нашел отражения в рассматриваемом методе, и все же демпфирование колебаний учитывалось только в гармоническом режиме при резонансных колебаниях, а также косвенно – путем введения коэффициента увеличения жесткости основания при расчете колебаний фундаментов молотов.

В начале 60-х книга Д.Д.Баркана издается в Соединенных Штатах, и он становится всемирно известным ученым. И сегодня, например, Британский стандарт (CP 2012: Part 1 Foundations for machinery) рекомендует использовать метод расчета фундаментов машин, предложенный Д.Д. Барканом.

Нужно сказать, что профессиональные интересы Доминика Доминиковича в конце 60-х лежали уже не столько в области динамики фундаментов под машины, сколько в области сейсмостойкого фундаментостроения. Одной из причин тому – ташкентское землетрясение 1966 года и последующее за ним решение правительства всерьез заняться вопросами сейсмостойкости зданий и сооружений. Этим решением предусматривалось создание уникального сейсмополигона, на котором будут проводиться экспериментальные исследования с фундаментами натурных размеров. Нужно было найти подходящую площадку в каком-нибудь из сейсмических районов при наличии там организации, способной построить, оснастить и поддерживать функционирование такого полигона. Выбор пал на Молдавию и ее Минстрой. На окраине Кишинева было выделено, примерно, 4 га земли, на которой и предстояло построить и «вдохнуть жизнь» в сейсмополигон, подобных которому не было нигде в Союзе (и уж, конечно, в мире).

Такая задача была по плечу только НИИ оснований, в лице Д.Д. Баркана. Он взялся за ее решение сразу с нескольких сторон. Во-первых, добился в Минстрое СССР (министр Г.А. Караваев) решения о выделении полигону различного оборудования, транспорта, стройматериалов, жилья для сотрудников и т.д. Обязал Ю.Р. Перкова вплотную заниматься полигоном (а потому и неудивительно, что последний регулярно приглашался «на ковер»). Во-вторых, почти сразу же отправил в Кишинев нескольких специалистов, только что закончивших аспирантуру (В.М. Шаевич, Ю.В. Монголов) а где-то через год – еще двух начинающих аспирантов, в том числе и автора этих строк. В-третьих, подготовил техническое задание ЭКБ (экспериментальное конструкторское бюро) ЦНИИСКа на разработку проектной документации вибрационной машины инерционного действия (ВИД-5), которая по своим параметрам не имела аналога. Это – дистанционно управляемый четырехвальный вибратор, возмущающая сила которого ограничена 5-тью тоннами, с возможностью изменения направления колебаний и величины момента эксцентриков. Изготовление ВИД-5 осуществлялось в дальнейшем на Тираспольском заводе литейных машин (и нужно сказать, что, в конечном счете, завод выполнил свою работу, несмотря на все мои усилия, не очень качественно). Своему давнему сотруднику, Виктору Николаевичу Тупикову, специалисту по конструированию нестандартного вибрационного оборудования для испытания грунтов и фундаментов, Д.Д. дал задание запроектировать мощный одновальный вибратор, с помощью которого можно будет проводить самые первые эксперименты на новорожденном полигоне.

В 1969 или 1970 году Д.Д. Баркан побывал на VII конгрессе по механике грунтов и фундаментостроению в Чили и привез оттуда интересное решение свайного фундамента с промежуточной подушкой, который рассматривался как антисейсмическая конструкция. Нужно было провести серьезные масштабные исследования такого фундамента. И вот, не имея, как теперь говорят, офиса, ютясь в деревянной будке, живя в общежитии, сейсмополигон начал эксперименты. И, конечно же – это следствие энергии и напора Д.Д. Баркана. Он не раз и не два прилетал в Молдавию, выводил нас на самые верхние этажи власти: министры строительства и сельского строительства, председатель и замы Госстроя, зампред. Совмина республики, управляющие и главные инженеры трестов и др. Затем, в своем кругу, обсуждались самые важные вопросы, как научные так и производственные. А потом пили отличное молдавское «Каберне» или «Негру де Пуркарь», или «Романешты» (он их очень любил). И пили немало, в удовольствие (благо, вино было еще недорогим).

Так начинался сейсмополигон, так начинались 70-е.

Но все же уже чувствовалось, что для Д.Д. Баркана это не лучшие годы. Как-то незаметно, вдруг, оказалось, что его последние аспиранты не защищаются вовремя. То ли у него не хватало времени, то ли идей, то ли аспиранты попались не очень дельные. Доминик Доминикович создал и заведовал лабораторией динамики грунтов ВИОС (потом НИИОСП) почти 40 лет. В 60-х он стал по-совместительству заведовать кафедрой в нефтехиминституте им. Н.М. Губкина. В начале 70-х, если не ошибаюсь, вышло какое-то постановление, запрещающее совместительство руководящих должностей. Он оказался перед выбором: или НИИОСП, или учебный институт. И предпочел последний (наверное, учитывая возраст, такой выбор оправдан). А заведующим лабораторией динамики грунтов НИИОСП стал 33-х летний кандидат технических наук, ученик Б.Г. Коренева, Вячеслав Александрович Ильичев. После этой «рокировки» Д.Д. Баркан стал появляться в НИИОСПе заметно реже.

Учитывая тематическую направленность моей диссертационной темы («Взаимодействие фундамента и волн, распространяющихся в грунтах») и научные интересы В.А. Ильичева, мы начали работать совместно, конечно, с благословения Доминика Доминиковича.

Я уже был переведен в Кишинев и, хотя появлялся в Москве как сотрудник сейсмополигона довольно часто, с Д.Д. виделся редко. Он еще сыграл некоторую роль в моей судьбе, но об этом чуть позже. А сейчас небольшое субъективное отступление. Кто для меня Д.Д. Баркан?!

Как он строил отношения с начинающим аспирантом… Несмотря на свои регалии и маститость, в этих отношениях он был очень простым, доступным и, я бы сказал, немного ироничным и неизменно доброжелательным. Запросто, если был немного нездоров (да и здоров) приглашал к себе домой. Я был у него на Старом Арбате, в Скатерном переулке, и на новой квартире, на Ленинском проспекте. Он жил с сыном. С женой давно расстался. Быт холостяцкий. Два взрослых мужика со своими интересами, причем, интересы сына, насколько мне известно, заметно отличались от отцовских. Здесь я впервые попробовал миноги в сочетании с кофе (этот по тем временам дефицит был нашим «перекусом» между работой). Однажды он повез меня в Дом Ученых, где угощал обедом, и только потому, что в обеденное время не хотел прерывать обсуждение какого-то вопроса (конечно, мне, начинающему москвичу и аспиранту, такое отношение было лестно, но и стеснительно).

У него была очень неплохая библиотека художественной литературы, в которой насчитывалось, наверное, не менее 500 томов, среди них много подписных изданий. Технической литературы, естественно, тоже было немало, в том числе букинистические издания, которые он, безусловно, ценил, но все-таки, когда считал необходимым, давал на какое-то время. Так он надолго дал мне книгу Б.Б. Голицына, издания начала века, а пару книжек по сейсмике даже подарил (они мне дороги как память о нем).

Он был первым. Он организовал и возглавил первую в стране лабораторию динамики грунтов. Он был очень умелым экспериментатором и практиком. Тогда у него было немного оппонентов и потому, имея достаточно сильный характер, ему удалось отстоять свою точку зрения на проблему динамического расчета фундаментов машин и превратить ее в общегосударственный нормативный  документ (Так всегда и везде бывает: кто-то наиболее сильный берет такое «бремя» на себя). Написанная им книга великолепна. И хотя она содержит некоторые материалы, принадлежащие другим разработчикам, все равно чувствуется его воля и, быть может, направляющее начало. Кстати сказать, он хотел переиздать книгу и работал над нею в середине 70-х (я видел это), но, очевидно не судьба…

Несколько слов еще о самом «методе Д.Д. Баркана». По сути, здесь все построено на способе определения собственной частоты колебаний системы «машина – фундамент – основание». На тот момент, да и сегодня, этот способ был и есть очень удобен и прост. Видимо по этой причине и, опять-таки, в силу своего характера, Д.Д., образно говоря, «воспринимал в штыки» все другие подходы или, точнее, был внутренне не готов к их восприятию. В этом, на мой взгляд, была его слабость. Я не хочу сказать, что Д.Д. был ретроградом. Ничего подобного. Он принимал новые идеи и результаты. Но именно принимал, не имея возможности пустить их в себя. Я делаю такой вывод потому, что ни разу не видел, чтобы Д.Д. априори отметал то или иное мнение и положение, хотя от него нередко можно было услышать – «ерунда». Еще раз повторяю, в первую очередь он был практик, и опыта хватало ему с избытком. Очевидно, каждый человек имеет свой потолок, который в зависимости от возраста имеет разные отметки: в начале – он все выше, а, достигнув некоторого предела, не растет, как ни старайся…

В общем, это был непростой, сложный человек и талантливый для своего времени научный работник, достойно занявший одно из ведущих мест в славном ряду исследователей, работающих в области динамики оснований и фундаментов. И неизменно доброжелательный по отношению к молодым, начинающим научным работникам.

Вот и в случае со мной, когда мы с В.А. Ильичевым показали ему готовую вчерне диссертационную работу, видно было, что он не все понял, но учуял правильность полученных результатов (а речь шла о новом «методе передаточной функции»), одобрил их и, более того, увидел, что материала так много, что «его хватило бы и на две диссертации». Это его последнее мнение утвердило нас, что работа готова и надо делать окончательную редакцию. Было приятно видеть и слышать Д.Д. на моих защите и банкете.

В дальнейшем наши жизненные пути пересеклись еще несколько раз. Служа в нефтехимическом институте, Д.Д. Баркан, естественно, распространил свои интересы и на новые типы фундаментов нефте – и газоперекачивающих агрегатов, работающих в Западной Сибири. Случилось так, что в конце 70-х – начале 80-х НИИОСП также занимался этой проблемой (в первую очередь, силами Кишиневского сейсмополигона, на базе которого к тому времени была образована уже лаборатория №6). Мы не встретились, к сожалению, в Сургуте или Тюмени, но, располагая взаимно дополняющими материалами исследований, сделали совместную публикацию.

Последняя наша встреча произошла в 1983 году в Кишиневе на VII Дунайско – Европейской конференции. Мы практически вдвоем провели весь вечер в ресторане гостиницы «Кишинэу», вспоминали что-то, я рассказывал о планах, общих знакомых и пр. На следующий день Доминик Доминикович улетел в Москву.

 

Доктор техн. наук, профессор

 

В.Г. Таранов

 2000 год