- Что такое неудобные участки для строительства?

Андрей Пономарев: Это участки, которые раньше строители не использовали - склоновые, долины рек, карсты, где сложные условия. Также это подрабатываемые территории, как в Березниках. такие участки есть и в Перми - это территории, где раньше были выработки, как в Мотовилихе.

- Правильно я понимаю, что есть технологии, которые позволяют построить дом, который не провалится?

Андрей Пономарев: Есть технологии, позволяющие строить виды фундаментов, которые обеспечивают конструкционную безопасность сооружения.

Анатолий Ташкинов: Речь идет и о том, что вообще можно построить на таких территориях. Может быть, вообще можно только парковые зоны строить.

Андрей Пономарев: Спасибо Анатолию Александровичу. Эти вопросы я задаю студентам. Они, как строители, должны отвечать на вопрос что строить, где строить, и какие технологии можно использовать.

Возвращаясь к терминологии, есть нормативные документы, которые определяют опасные геологические условия, которые есть на территории РФ. Их всего 20. Так вот, 14 из этих опасных явлений встречаются на территории Пермского края. В России есть проблема. Вот, например, я молодой мастер, прихожу на стройку, мне в подчинение дают две бригады, в которых люди с большим опытом. Они не воспринимают его всерьез, потому что считают, что всегда делали правильно и знают как. У них действительно есть опыт, но есть техрегламент, который разработан большим количеством людей, которые в этом тоже понимают. И начинают выполняться работы без соблюдения регламента, с расчетом на опыт, с надеждой, что все будет хорошо. Это и приводит к последствиям. Мы же русские люди. Мы покупаем новый утюг, суем вилку в розетку, а только потом читаем инструкции, да и то если что-то пошло не так.

- То, чем вы занимаетесь, оно сразу используется?

Анатолий Ташкинов: Есть наука, а есть технологии. Если говорить о научных основах, то чем вы занимаетесь, занимаетесь ваши коллеги, как это совмещается с тем, что мы видим на практике?

Андрей Пономарев: Я не хочу делить науку на фундаментальную и прикладную. Это очень условно. У нас есть достаточно серьезная фундаментальная позиция - это геомеханика, которая включает в себя механику грунтов, механику скальных пород. рассматриваются вопросы напряженно-деформированного состояния, законы деформирования, изменения свойств. Но это все необходимо для того, чтобы на прикладном уровне мы научилсь и правильно проектировать, и правильно строить.

- Вы провели исследования, разработали новые технологические подходы. Давайте на примере Камской долины.

Андрей Пономарев: Это старый для города вопрос. Огромная территория. Исторически сложилось, что она не осваивалась. Было два разных города, пока не построили мост в 67-м году. В 70-е годы, согласно генплану, то должен был быть большой микрорайон то ли на 200, то ли на 300 тысяч населения. Кроме того, там должны были располагаться промзоны - завод робототехники, троллейбусное депо. Вы видели там трубу. Это ТЭЦ, которая должна была запитывать теплом этот микрорайон. Но в 80-х годах ситуация поменялась. Не стало страны, которая это планировала. Строительство - это инвестиции. Там делали гидронамыв грунта. А там торфяники толщиной до нескольких десятков метров. Торфяник пористый. В порах вода или воздух. Чтобы на нем строить, существуют разные подходы. Например, прорезка сваями, что было сделано на тех двух домах, которые там стоят. Они нежилые. Второй вариант - это достать торф и засыпать грунтом. Третий подход - торф должен уплотниться, пересыпаться ПГС, что и было сделано, когда делали гидронамыв. Песок из Камы драгами засыпался. Так как процесс прервался, участки отсыпанного грунта несистемны. Есть где насыпан метр на 10 метров торфа, а есть где 10 метров ПГС на метр торфа. Строительство на нем сейчас проблематично. На каждом участке приходится проводить отдельные исследования и рекомендовать технологии.

- Что надо было сделать там, чтобы все было правильно?

Андрей Пономарев: Нам была поручена научная работа, в результате которой мы пришли к тому, что, может быть, нет смысла застраивать ее высотными зданиями. Это требует коммуникаций. Построить высотные здания там проблем нет. Дома будут стоять. Проблема в коммуникациях. Они оказываются в тех грунтах, которые проблемные, в торфе. Ни один газовик не будет прокладывать коммуникации в таком грунте. Будут деформации, порывы. Огромные затраты были произведены для осушения этих грунтов. Требуются еще огромные затраты для консолидации грунтов. Мы предложили рассматривать эту территорию для малоэтажного строительства, что там и делается сейчас.

Таких примеров море. Такая же ситуация в Архангельске, в Белоруссии. Все задачи решаются. Я уже не говорю о технологиях, которые применяются в развитых странах, в той же самой Голландии.

- В Перми много неосвоенных территорий. Что вы делаете такого, что позволит их освоить.

Андрей Пономарев: Кафедра продолжает научную школу, которая была создана 40-50 лет назад профессором Бартоломеевым. Школа занималась вопросами фундаментостроения, подземными сооружениями, основаниями фундаментов. Сейчас это объединяется одним словом "геотехника". Мы делаем научно-техническое сопровождение объектов строительства. Мы не занимаемся каким-то проектом. Мы подключаемся к работе, когда возникают проблемы. Есть определенные решения, но любое строительство, помимо конструкционной безопасности, должно быть экономически оправданным. Мы должны предложить решение, которое обеспечить и безопасность, и инвестиционную привлекательность. Поэтому вопросы, которые возникают на левом берегу. Там достаточно высокий уровень грунтовых вод. Мы - город-миллионник, у нас много коммуникаций. Помимо естественного слоя грунтовых вод, мы с вами имеем еще техногенный уровень грунтовых вод от протечки коммуникаций. Это может быть связано с сезонностью, а есть уровень, образующийся от коммуникаций. Мы должны разрабатывать позиции, которые иногда выходят за рамки нормативной документации.

- Вы предлагаете что-то, что выходит за рамки нормальных документов. Мы тут упираемся во что-то? Строитель имеет право строить дом по неутвержденным нормам?

Андрей Пономарев: Конечно, нет. Мы можем посмотреть позиции, которые философски заложены. В современных нормах есть такая формулировка: "При соответствующем обосновании, допускается иное решение".

- Кто это принимает, утверждает?

Андрей Пономарев: Наша кафедра готовит решение. Потом мы идем с соответствующие органы, например, в неведомственную экспертизу, доказываем. Они рассматривают проект и дают заключение о том, что он может быть реализован при определенных условиях.

- Вы решаете проблему и отдаете ваши разработки строителям.

Андрей Пономарев: Да, за это нам дают деньги. Мы занимаемся конкретными решения. Если гайка не накручивается на болт, мы должны что-то придумать, что не противоречит нормам. У нас есть программа, есть уникальное оборудование, которого нет больше ни у кого в Перми. С помощью этого оборудования мы можем определить действительную работу грунта под нагрузкой. Я могу это смоделировать. Это не классические приборы, а более продвинутые. Например, у нас есть зондирующая установка, которая может определить поровое давление. Тогда, в 80-х, в Камской долине мы собирали приборы своими руками, укладывали в грунт. Половина ломалась, половина показывала неправильно. А сейчас есть зонд, который погружаешь и все.

Анатолий Ташкинов: Я знаю, что ваша кафедра участвует в реализации проектов на территории Перми. Может быть, вы приведете пару примеров, где действительно ваши разработки понадобились, а не легли на полку, где они являются частью проекта.

Андрей Пономарев: Мы наука, но наука прикладная. Например, наш оперный театр. Сейчас решился вопрос реконструкции второй сцены. Кафедра принимала непосредственное участие в разработке проекта освоения подземного пространства. В проекте заложено достаточно серьезное решение по подземному пространству, где будет вторая сцена, стоянка, гардероб и т.д. Так как территория находится в историческом центре, и там много сооружений, надо было найти решение, чтобы при достаточно глубокой разработке - до 16 метров - соседние здания не получили деформации. Решение мы предложили. Оно прошло госэкспертизу и утверждено. Помимо теоретических разработок, мы проводим наблюдение в процессе строительства. Мы приобрели оборудование, которое позволяет в онлайновом режиме отслеживать состояние зданий. Например, есть комплекс высотных зданий на Беляева, 42, за которыми мы наблюдаем с 2008 года.

- А почему именно за ними?

Андрей Пономарев: Потому что они выходили за рамки нормативного проектирования, и требуется наблюдение за такими зданиями и во время строительства и в гарантийный период эксплуатации. Они передают информацию в онлайн-режиме. Там все хорошо. Жители могут быть спокойными. Мы участвовали в разработке проектных решений для этих зданий, и еще год будем за ними наблюдать.

Анатолий Ташкинов: Мы затронули очень чувствительный для Перми объект - оперный театр. Есть еще несколько таких объектов, которые на слуху. Я обратился к вам, когда меня спросили о возможности поучаствовать в проекте подземного освоения участка эспланады. Там достаточно большой участок. Возможно это, целесообразно?

Андрей Пономарев: Вопрос технологически сложный. Он не менее сложный с точки зрения социума. Я за освоения подземного пространства, и в мегаполисе это необходимо. Должна быть проработана концепция освоения подземного пространства. Не точечные задачи, а концепция для всей Перми, включая транспортные магистрали, парковки и т.д. Пока такой концепции у нас не существует. Что касается эспланады. Я неоднократно принимал участие в общественных слушаниях, встречался с проектировщиками из Москвы. Я поддерживаю концепцию, которая заключается в следующем: мы сохраняем то, что находится на поверхности, но осваиваем подземное пространство центра. Там можно сделать стоянку, которая необходима в этом месте, торговые центры.

- По-моему, подземное пространство Перми вообще не освоено.

Андрей Пономарев: Соглашусь с вами. Нам нечем гордиться в этом плане, кроме двух-трех переходов.

- Мы можем стыдиться ими.

Андрей Пономарев: Да, нашими переходами страшно пользоваться.

- С чем это связано? С геологическими условиями?

Андрей Пономарев: Есть города с куда более сложными условиями. Все технологи существуют. Можно выправить Пизанскую башню - никаких проблем. Только жителям Пизы это неинтересно. Технологии существуют. Тут надо просчитывать экономику, подземное строительство - дорогая вещь. Кроме того, важна позиция властей. Без них подземное пространство не освоить.

- В городе есть еще одна проблема, как мне кажется. Это гигантские неосвоенные овраги. Там есть дачники-экстремалы, да и те разъехались. Все это выглядит запущенно. С этим можно что-то делать?

Андрей Пономарев: Согласен с вами. У нас есть утвержденный градплан, согласно которому эти участки должны быт освоены, и они осваиваются. Пример - угол Пушкина и Островского. Там вырос комплекс зданий, которые спускаются вниз. Мы принимали участие в исследовании грунтов, разработки технологий. Есть желание компаний осваивать лог со стороны трамплина. Мы раньше строили там, где удобно. Но экстенсивное развитие - это почетно, но компактное строительство гораздо удобнее для людей. Постепенно эти участки будут осваиваться.

- И все это приведет к тому, что подземное пространство начнет осваиваться.

Андрей Пономарев: Без этого невозможно будет двигаться дальше. Центр города инвестиционно привлекателен. На это нужно время. Единственное, что может помешать - это кризис, который влияет на инвестиционную привлекательность проектов. Но все это проходящее. Для меня стройка - это индикатор экономики. Если в городе стоят строительные краны, значит город строится, живет.

по материалам чайта www.echoperm.ru